Буквально на днях подал в отставку Педро Пабло Кучинский, недавно избранный перуанский президент, правый либерал, в прошлом диссидент и человек во всех отношениях интеллигентный. Я не особенно расстроилась, потому что Кучинский, на мой взгляд, вёл довольно бестолковую политику. В мире, находящемся на пороге масштабных потрясений и конфликтов, он решил отсидеться за «прозрачностью — либеральностью — поддержкой ЗОЖ», причём где Кучинский и где ЗОЖ; одно дело, когда за спорт выступает Кенджи Фухимори, который, на минутку, спортивный молодой мужчина, хорошо поработавший в спортзале:
а другое — когда Кучинский откровенно позорится:
Вообще это большая проблема для современной Латинской Америки: она делает ставку на «нейтральных» либералов, чтобы избежать серьёзных трансформаций, необходимость которых продиктована самой реальностью. Говоря образно, там, где нужно пить сильные антибиотики и проводить систематические клинические процедуры, больная предпочитает сбивать температуру и парить ноги; а в итоге, конечно, всё закончится полноценной госпитализацией и выговором от врача.
Уход Кучинского навёл меня на интересную мысль, которой я решила поделиться с вами.
Перу традиционно считается весьма «мачистской» страной, там ещё ни разу не было женщин-президентов, достаточно высок уровень бытового насилия, а тамошние феминистки жалуются на гендерные перекосы в трудовой сфере. Логично было бы предположить, что перуанцы будут раз за разом выбирать себе сильных, ярких, харизматичных мужчин-президентов, «победителей по жизни», что называется. Однако, вопреки этой догадке, в перуанской политике всё более мощное влияние набирает «фактор аутсайдера», иногда превращающийся в «фактор политического лузера», или «фактор Сизифа». Поясню, что в термин «политический лузер» в данном случае я вкладываю не нейтральный («проигравший человек») и тем более не оскорбительный («вечно проигрывающий неумный человек»), а философский, что ли, смысл. В данном контексте политический лузер неплохо описывается через абсурдно-трагическую фигуру Сизифа. Перуанский «политический лузер» это человек, очень многое потерявший в ходе борьбы за лидерство, успевший побывать в изгнании, в самом триумфе которого кроется зародыш скорого падения; он выигрывает при условии собственного поражения, а потому не способен познать сладости победы.
Судите сами. Фернандо Белаунде Терри. Блестяще образованный, талантливый человек. Пошёл в политику, много работал, проиграл одни выборы, затем карты спутал военный переворот во главе с Рикардо Пересом Годоем, который, в свою очередь, был свергнут своими же соратниками, не проправив и года (это ещё одна характерная черта перуанской военной политики: неспособность найти компромисс в собственном правительстве; Веласко Альварадо, например, тоже свергли свои же.) Долгожданный президентский пост в 1963; находясь у власти, президент сделал много хорошего, при нём были построены крупные инфраструктурные объекты, он пытался вести политику компромисса, но… в 1968 году произошёл крупный политический скандал, после которого президента свергла очередная военная хунта во главе с Хуаном Веласко Альварадо, после чего Белаунде Терри был вынужден покинуть страну. Он уехал в США, занимался преподавательской деятельностью, но в 1980 вновь выиграл президентские выборы, вернувшись из изгнания. Продолжал вести умеренную политику, старался развивать национальные проекты, но… на сцену вышли новые игроки — маоистский Сияющий Путь и геваристское Ревдвижение Тупак Амару. Уже в 1981 году президент ввёл чрезвычайное положение с целью хоть как-то сдержать террор левых. Из-за войны с террором Перу, измученная экономико-политическим кризисом, ещё глубже увязла в экономических проблемах и войне с ультралевыми наркобоевиками. Белаунде смог досидеть свой президентский срок до конца, но принести стране стабильность и процветание он не сумел.
Хуан Веласко Альварадо, пришедший к власти в 1968 году в составе военной хунты, был патриотом Перу. Он собирался перезапустить экономику страны, сделать её по-настоящему народной, затеял амбициозную и весьма радикальную аграрную реформу и ряд других проектов. Хунта была довольно левой по взглядам. При этом ставка делалась на перуанский национал-этатизм, нежели на социализм; собственно, сами военные провозглашали, что ни марксизм, ни либеральные теории не подходят Перу, у которой есть свой собственный путь.
Милитарес пытались внедрить элементы плановой экономики, интенсивно развивали отношения с Кубой и СССР и вели довольно агрессивную политику в отношении стран с антикоммунистическими правительствами. В частности, сам Хуан Веласко Альварадо угрожал военным вторжением в соседнюю Чили, когда там свергли Сальвадора Альенде, и комментировал ситуацию фразами в стиле: «Чилийцам надо бы завязывать с этим дерьмом, иначе завтра я буду завтракать в Сантьяго», намекая на перуанскую военную мощь, значительно превосходившую чилийские оборонительные возможности. Большой заслугой диктатуры была эмпансипация и дегеттоизация коренных жителей. В частности, язык кечуа стал вторым государственным, а в 1975 году милитарес провозгласили дату 27 мая — Día del Idioma Nativo.
Однако в своей любви к Перу и плановой экономике Хуан Веласко Альварадо и его радикал-этатистски мыслящие соратники дошли до экстремального по региональным меркам «накала диктатуры». Люди старались как можно меньше говорить о политике и происходящем в стране, зарегулированная экономика начала сбоить, а масштабные экспроприации поспособствовали быстрому развитию кризиса. Из страны бежали люди оппозиционных взглядов (в их числе был и Педро Пабло Кучинский), пресса была экспроприирована, оппозиционные медиа — раздавлены. Вскоре даже соратники Веласко Альварадо заметили, что он ведёт страну в тупик. В 1975 году тяжело больного лидера отстранили от власти его собственные соратники. Главой страны стал ближайший соратник Веласко Альварадо и его собственный министр экономики и Главком армии, и, позднее, премьер-министр и глава Минобороны — Франсиско Моралес Бермудес, который на протяжении нескольких лет пытался хоть как-то смягчить кризис, бушевавший в стране. После окончания военного правления Моралес Бермудес пытался вернуться в политику, участвовал в президентских выборах и взял менее одного процента голосов.
Априст Алан Гарсия, выигравший выборы в 1985, столкнулся с инфляцией, кризисом и масштабной террористической активностью на территории Перу. Он попытался решить их в кейнсианском стиле, и в итоге превратил инфляцию в гиперинфляцию (в магазинах ценники, вывешенные утром, вечером уже лежали в мусорной корзине — настолько стремительным был рост цен), попал под обвинения в нарушении прав человека и внесудебных расправах, заботливо вырастил безработицу, довёл богатую страну с мощным аграрным сектором до перебоев с продуктами питания. Террор ультралевых развернулся в полную силу. Страна буквально умирала на глазах. Спустя пару лет после окончания президентского срока Гарсия был вынужден бежать из страны из-за обвинений в коррупции. Он жил в Колумбии с 1992 по 2001 год, чтобы затем вернуться из своего «изгнания» и… в 2006 году вторично стать президентом Перу, выиграв у другого «политического лузера» — Ольянты Умалы.
Альберто Фухимори, сменивший Алана Гарсию на посту президента, оказался просто эталонным «политическим Сизифом». Он родился в небогатой семье, сделал себя сам. Свою президентскую кампанию он построил на том, что он человек из народа, видящий проблемы Перу и её граждан своими глазами, а не читающий о них в газете, сидя в дорогих ресторанах. Он ездил по всей стране на тракторе с небольшими группами своих сторонников, всеми силами демонстрируя своё «благородное лузерство». Его травили в прессе, упирая на его «иностранность». Прозвище Чино навсегда прилипло к будущему президенту страны. Команда политических конкурентов, в т.ч. знаменитого Марио Варгаса Льосы, который консолидировал все силы для своей президентской кампании, постоянно травила сдержанного и молчаливого «чужака». Но он смог выиграть. Затем он провёл знаменитый аутопереворот 1992 года, чтобы избавиться от коррумпированной и мешавшей работать оппозиции и массы неработоспособных чиновников. Блестящие результаты, победа над гиперинфляцией, разгром террористов, превращение Перу из «чёрной дыры Южной Америки» в экономического «ягуара». Затем коррупция, скандалы, перехват власти силовиками, потеря власти, отъезд в Японию, странное возвращение, арест, тюрьма. Круг замкнулся, экс-президент вновь стал политическим лузером.
Даже Ольянта Умала с натяжкой попадает в категорию «политических лузеров»: в своё время (в 2000) он неудачно восстал против Альберто Фухимори, затем проиграл выборы 2006 года, перестаравшись в закосах под Чавеса; позднее неловко сменил имидж на более сдержанный, и в итоге взял-таки победу на выборах 2011 года.
A combination file photo shows Peru’s presidential candidates (L-R) Keiko Fujimori after voting and Pedro Pablo Kuczynski arriving to vote, during the presidential election in Lima, Peru, in these April 10, 2016 file photos. REUTERS/Mariana Bazo (L) and Guadalupe Pardo/Files
Последние выборы, которые прошли совсем недавно в Перу (на них сложилась картина в духе «две правые традиции сражаются за власть», одна — консервативная, другая либеральная с интеллигентной репутацией) принесли победу Педро Пабло Кучинскому, который представлят собой тип абсолютно каноничного политического аутсайдера, в чём-то очень близкий русскому, скорее даже русско-советскому интеллигенту. ППК ненавидел саму идею диктатуры, был принципиальным либералом, он вырос в атмосфере неприятия какой-либо политической брутальности (отец был евреем, семья эмигрировала из нацистской Германии, а в молодости сам ППК столкнулся с проблемами в связи с приходом к власти Хуана Веласко Альварадо, из-за чего покинул страну.) Проиграл одни выборы. Победил на следующих, взяв победу у другого «политического лузера» — Кейко Фухимори, которая проиграла уже во второй раз с болезненно маленьким отрывом. Стал наконец-то президентом Перу в июле 2016. И в марте 2018 подал в отставку. Коррупция. Цикл завершился, победитель вновь стал политическим лузером. При Кучинском старик Фухимори получил своё помилование (вы тоже чувствуете этот едва уловимый аромат абсурда, витающий вокруг помогающих друг другу политических Сизифов, вновь и вновь пытающихся победить неумолимую судьбу?)
Все вышеперечисленные, кроме Кейко Фухимори, были президентами. Все бывали в положении «политических лузеров», и речь именно о лузерстве, аутсайдерстве, ещё бы немного — и о каком-то «политическом юродстве», что ли. Складывается ощущение, что должность президента Перу связана с каким-то «политическим проклятием». Чтобы занять её, нужно или быть изгнанным из страны, или быть свергнутым, или стать преследуемым посмешищем, или пострадать каким-либо иным способом. Чем ближе к заветному посту находится алкающий власти в Перу человек, тем мощнее срабатывает это карнавально-шутовское проклятие, тем громче Судьба хохочет над ним и тем страшнее завывают вихри Истории, которые играючи превращают его в щепку, кружимую ветром.
Дочь Альберто Фухимори Кейко, дважды проигравшая выборы с каким-то унизительно смешным отрывом, тоже демонстрирует необходимую для перуанского президента «сизифовость», и, возможно, она таки станет президентом на следующих выборах (2021 года); с другой стороны, неясно, что будет делать Кенджи Фухимори. Смогут ли дети, продолжающие отцовскую политическую традицию, разрушить «проклятие перуанских лидеров», которое всё чаще напоминает о себе?..
Kitty Sanders, 2018