Не секрет, что «Пила» стала значительным событием для жанра хоррор. Она вывела его на новый уровень, совместив яркую, чистую и звенящую, холодную картинку, практически целиком обесчеловеченную жестокость (между палачом и жертвой стоит механизм, настолько совершенный, что иногда не сразу понимаешь, кого обвинять — машину или её создателя), и философский бэкграунд. Казалось бы, фильм всем хорош. В рунете «Пилу» в основном приняли благосклонно. Кто-то сделал её отчасти фишкой своего ютуб-канала. Кто-то просто вдохновлялся «Пилой». Короче, и «Пила» фильм-событие, и Джон Крамер образ-событие. Вроде бы.
Но я не люблю франшизу «Пила». И дело не только в том, что я не поклонница сплэттеров и килограммов мяса, нарезаемого с ещё живых тел. Я долго ломала голову, пытаясь разобраться, что именно меня отталкивает, и наконец-то поняла.
Любой фильм о серийном или массовом убийце невозможен без вовлечения зрителя в эмоциональную связь с ним. Связь может быть позитивной (зритель симпатизирует убийце в том случае, если тот безжалостный, но привлекательный психопат, а его жертвы — пустышки; или жалеет его, если убийца представляет собой ходячую трагедию), негативной (зритель ненавидит убийцу и хочет увидеть его смерть в конце), объединяющей зрителя и жертв (довольно типичный случай для старых классических слэшеров с «молчаливыми», «потусторонними» убийцами, вроде Хэллоуина), или хотя бы чисто эстетической («вот это урод, да ещё и вооружён какой-то невообразимой хренью, никогда не досматривала фильмы, а теперь точно досмотрю. Маньяк от народа!») Ещё бывает ситуация, когда убийца смешит и активно развлекает зрителя, это характерно для слэшеров и кровавых ужастиков с элементами чёрной комедии, типа Кошмаров на улице Вязов или Santa Killer. Если никакой эмоциональной связи нет, если мотивация убийцы не приписана, либо слишком противоречива и пытается давить сразу на несколько эмоциональных кнопок, фильм получается проходным и незапоминающимся, или, в редких случаях, оставляет неприятный привкус и опустошает зрителя.
«Пила» запоминается и она не проходная. Однако образ убийцы в кинофраншизе слишком противоречив и, с моей т.з., уже во второй части фильма единственный вопрос, который я бы задала Крамеру — это «ты кем себя возомнил, полутруп?».
Проблема в том, что Джон одновременно пытается отыграть несколько архетипических ролей: Справедливый судия на пороге смерти, Недооценённый гений, Вергилий (проводник по Изнанке), Жнец, Харизматический лидер и Жертва системы. Эти образы не стыкуются друг с другом, поскольку одни из них присущи жертвам и трагическим героям, а другие — агрессорам и безжалостным, почти бессмертным орудиям высших сил. И франшиза умудряется всё это впихнуть в себя! Она показывает нам умирающего от несправедливости деда, а в другой части он уже бессмертное орудие, продолжающееся в своих учениках и звучащее на протяжении всей серии фильмов; он то одинокий Вергилий, запертый в одной комнате с теми, кого ведёт, то деловитый лидер мелкой изуверской секты. Всё это порождает сначала сомнения в истинности мотивации Джона, а к шестой части, когда его образ вскрывается целиком и посылает куда подальше принцип индивидуальной ответственности и выбора (привязывать шестерых человек к «карусели», или ставить выбор между абсолютно не виновной пожилой секретаршей и молодым клерком — это тоже «цени жизнь»?), становится ясно, что перед зрителями всё это время представал любитель пыток и мяса, лишённый необходимых для человеческого существа врождённых качеств, прикрывавшийся на протяжении нескольких частей обычными «красивыми» выдумками о системе, справедливости и выборе.
Мне могут возразить: дескать, часть пыток и убийств проворачивал Крамер, но часть-то делали его соратники, а некоторые вообще проворачивали дела без его ведома. Однако никак не можно забыть о том, что перед нами кинофраншиза. Со своим киноязыком. И на предельно понятном киноязыке нам демонстрируют харизматического лидера, который сколотил вокруг себя секту, воспитывал этих людей и учил их. И в итоге научил вот этому вот всему. Возможно, будь «Пила» книгой, автор смог бы объяснить, почему Джон был чист помыслами и вообще никого не хотел убивать, а его последователи по разным причинам исказили его «учение». Но у нас кино. А у кино другие законы. Так вот, по этим законам, картинка вырисовывается следующая: лживый умирающий садист собрал вокруг себя менее прозорливых садистов и делегировал им право вершить судьбы, передав во владение свои помещения и приспособления для пыток. Аргумент «они его не поняли и предали» не проходит. Предательство внутри спаянной серией общих преступлений небольшой группы — это мало того, что штучный продукт, но к тому же и Джон неплохой психолог и отличный тактик. Этот весьма умный человек не смог разглядеть упырей среди учеников?
Если человека «предают» все, при этом продолжая пользоваться его наработками и риторикой, наиболее вероятный вариант — никто его не предавал. Скорее всего, человек изначально придерживался схожих с «предателями» взглядов, только от зрителя это пытались до поры скрывать, чтобы франшиза продолжала выстреливать.
Ок, предположим, что мини-секта Крамера мгновенно выродилась, ещё при жизни лидера. Ну вот такой он был наив, не разбирался в людях. Что ж.
Исаак в «Детях кукурузы» был цельным, поэтому его секта вырезала всех взрослых в городке и не развалилась, продолжая годами существовать в исходном состоянии, поддерживать самообеспечение, поддерживать культ их божества и расправляться с приезжающими в городок чужаками.
Уродцы в супер-поверхностном «Повороте не туда» — это семья, и именно первертные, но против воли трогающие зрителя семейные отношения объясняют, почему они делают то, что делают.
В «Пиле» нам сначала скормили трагедию человека, который мстит и пытается судить, вынужденно привлекая «инициированных» подручных по причине болезни, что, в принципе, вызывало какое-то сочувствие. Затем его «судейские полномочия» стали неадекватно расширяться, что опять-таки характерно для серийных убийц: начиная со стройной и объясняющей всё системы и осторожных, продуманных ходов, они обыкновенно теряют человеческий облик и превращаются в неосторожных мясников. И совершенно не заботятся о том, чтобы придать своим действиям объяснение. Кем себя возомнил Крамер, чтобы начать «судить» за неудачную попытку самоубийства или живьём замораживать человека только за то, что она не пошла свидетелем? Камон, тот кто такое делает, или упоротый фанатик в самом плохом смысле слова, или просто ищет повод попытать. Оба варианта не заслуживают сочувствия.
Отдельно стоит выделить момент со страховой. На мой субъективный взгляд, Джон, пытаясь усидеть на нескольких стульях и отыграть одновременно архетипы «стерильного» Учителя-психопата и Жертвы системы, проваливается между этих стульев. Потому что психопат, обладающий таким хладнокровием и интеллектом, не может быть жертвой, он не будет даже способен себя ощутить в этом качестве. Он будет объективировать даже своё тело и свою боль, и будет воспринимать их искажённо. Психопаты лишены жалости к себе, и направленные против них действия людей они воспринимают скорее как… раздражающее или бесящее сопротивление среды, которую нужно максимально быстро и эффективно перестроить под их нужды, не считаясь с жертвами. В принципе, психопат с опытом убийств и похищений так бы и сделал: выкрал несколько важных людей из страховой и пытал бы их, но не потому, что ему важны Правосудие и Осознание, а потому что объектам не дозволено ему мешать, а теперь пусть огребают по полной, раньше надо было думать. И это было бы понятно. Но он же параллельно отыгрывает жертву системы и давит на жалость!
Можно было бы сказать, что Джон «спрогрессировал», ведь между осознанием того, что страховая не поможет, и вовлечением в «игру» её сотрудников прошло время. Ну да. Только совсем небольшое время, ведь Джон УЖЕ был неоперабельно болен, когда обратился к медицине. Не может человек, который год или даже два назад, был жертвой системы и интеллигентным архитектором, стать Пилой, у него же тоже есть мозг, личность, механизмы психики, он слаб физически (а физическая слабость непременно порождает депрессию и снижение мотивации, особенно если она в новинку для человека.) Не верю, короче. Лет за десять — ну да, наверное поверила бы. За короткий период деграднуть в кровожадного мстительного психопата, да ещё с сохранением высоких интеллектуальных способностей — немыслимо. Это противоречие дробит образ и вызывает недоумение: то ли сочувствовать ему по-человечески (и тогда какого чорта он превращает людей в фарш и ледяные глыбы, если он трагическая фигура и жертва), то ли сочувствовать как идеально жестокому и плюющему на все правила психу (и тогда какого чорта он разнылся, как сучка, когда столкнулся с более коварным коллективным противником — страховой?)
Всё перечисленное разрушает тот эффект, которого режиссёр и сценаристы хотели достичь. Зритель, с высокой долей вероятности, в какой-то момент откажет Джону в праве убивать внутри фильма, поскольку ценность и репутация Крамера оказались дутыми, а следовательно, его жизнь в пространстве фильма стоит дешевле, чем жизнь любого прохожего из массовки. Потому что прохожий из массовки не полоскал зрителю мозги своей великой трагедией и приверженностью ПравдеЪ, чтобы потом всё это слить, причём без всякой причины, просто жрите, ахахаха, вы повелись на байки очередного Чикатило.
Есть и ещё один аргумент в пользу идеи «Джон Крамер изначально был банальным серийником, просто сначала ему не давали развернуться какие-то внутренние блоки, а после — физическая слабость». Его механизмы и помещения. Сами посмотрите, сколько их. Неужели кто-то думает, что за год-два можно было построить всё это?
Механизмы и машины, очевидно, давно уже были в голове у Джона, и на бумаге в виде чертежей, и материально, возможно, в разобранном виде. Они хранились в помещениях, в которых он собирался или мечтал пытать людей. Когда у Джона окончательно протекла крыша, он реализовал то, к чему и так готовился. Джон Крамер — не суперзлодей с характеристиками Флеша + Бэтмена + Тони Старка, эдакий технарь, миллионер, страдалец и суперскоростной собиратель пыточных устройств, который как только заболел, то мигом нашёл пустые звукоизолированные помещения, набросал эскизы и чертежи своих адских машин, каким-то образом, не вызывая подозрений, в одиночку соорудил десятка два-три пыточных устройств, выгрузил их в разных местах и принялся за дело. Даже при наличии помощников это невероятно. Да, по сути этот аргумент задротский, тк он типа слишком глубоко копает, но по-моему, абмициозная и популярная кинофраншиза вполне заслуживает таких вот технических вопросов.
В сущности, моё разочарование от «Пилы» связано с тем, что Крамер имел все шансы расширить хоррор и в частности слэшер-киновселенную. Благодаря своей неординарности, отчуждённости, яркости, высокому кредиту доверия, обусловленному обилием несчастий, выпавших на долю его семьи. А вместо этого Джон Крамер чижика съел. Точнее, не съел, а засунул его в медленно сжимающуюся клетку и сказал «так, блэт, а ну быстро цени жизнь».
Это всё, что я хотела бы сказать о кинофраншизе «Пила»