Вчера у меня было знаковое выступление. Проходило оно в Олимпо, это бывшее трамвайное депо, в котором во времена последней военной хунты сделали допросный и технический центр и где ныне находится мемориально-культурный центр.
— Моё отношение к аргентинской военно-бюрократической хунте 1976-1983 многие наверняка уже знают: она практиковала очень брутальные виды политических репрессий, физически уничтожала оппозицию и в целом придерживалась политики государственного террора, вовлёкши в него заодно и полицию Республики. Это недопустимо. К тому же хунта спровоцировала военный и экономический кризис, хотя одной из главных причин прихода милитарес к власти называлось именно преодоление экономического коллапса, который случился во времена правления Исабель Мартинес де Перон. Относиться к военному режиму положительно, по моему мнению, невозможно.
— Провозгласив войну с левым терроризмом, многие военные и полицейские принялись сводить счёты с теми, кто когда-либо их задел, выдавая арестованных и задержанных за коммунистов и террористов-подпольщиков. Они часто работали по принципу: «Нутром чую — передо мной враг государства». Количество ошибок зашкаливало, а случаи, когда людей хватали, потому что их фамилии были схожи (даже не идентичны!) с фамилиями подозреваемых, случались с регулярностью, достойной лучшего применения. В сериале «Breaking Bad» наркоторговец Густаво Фринг утверждал, что чилийское военное правительство не умело работать с документами. Очевидно, Фринг, точнее, сценаристы, прописавшие персонажу реплики и биографию, не были знакомы с аргентинской практикой документооборота и властеосуществления, в частности — с дикой путаницей и дикими практиками изъятия детей из «неблагонадёжных» семей с последующей передачей их в чужие семьи. Биография Гуса, родись он в тогдашней Аргентине вместо Чили, выглядела бы драматичней, а заодно более точно объясняла бы его странное в смысле документов происхождение.
— Экономически Последняя хунта укрепила кризисную и непрофессиональную модель. Поначалу группа экономистов во главе с Мартинесом де Ос разработала план, который привёл в восторг Дэвида Рокфеллера. Его принялись воплощать, и инфляция поначалу пошла на спад. Аргентинское руководство начало лихорадочно брать кредиты, в результате чего внешний долг Республики вырос с 7 875 миллионов долларов в 1975 до 35 671 миллионов долларов в 1981. Грубые меры правительства привели к схлопыванию национальных индустрий и резкому обнищанию населения. В какой-то момент милитарес и их гражданские союзники попытались реформировать экономический план, и он снова не заработал.
— Беспринципность диктатуры проявлялась и в вопросах внешней политики. Режим, провозгласившей курс на борьбу с международным коммунизмом, развивал политические отношения с Кубой и экономические — с СССР (факт, что Куба и СССР тесно сотрудничали с Аргентиной времён военной хунты, весьма широко известен). Этот пример демонстрирует также и беспринципность коммунистов, которые готовы были сотрудничать с любыми режимами, в т.ч. явно антикоммунистическими.
Олимпо при диктатуре приобрёл мрачную славу пыточного центра, и хотя он просуществовал в таком качестве недолго, впечатление оставил на многие десятилетия вперёд. В какой-то момент его передали полиции в качестве станции техобслуживания, а позже превратили в культурный-мемориальный центр. Это крупная база перонистов, как киршнеристского, так и иного толков. Эти люди плохо настроены в отношении полиции, военных и любых силовиков. Именно туда меня пригласили выступать по теме траффикинга и сексуального-трудового рабства. Выступление я отчасти посвятила важности работы силовиков и недопустимости сепарации от общества, геттоизации соответствующих структур. Опыт показывает, что ничего хорошего из этого не получится: если по одну сторону встанет озлобленное, постоянно оскорбляемое вооружённое и хорошо информированное о городской преступности, наркотраффике, городской инфраструктуре и логистике, меньшинство, а по другую — большинство, которое боится, избегает, ненавидит первых и не даёт им шанса, из этого может вырасти сильнейший социально-политический кризис, за выход из которого придётся платить высокую цену.
В конце выступления случились овации иногда я надолго прерывала повествование, а под конец люди просто стали вставать с сидений и подходить (место по атмосфере очень «народническое», всё по-простому, захотели подойти — и подошли, побольше бы такого поведения со стороны народа в адрес политиков и чиновников) вместе с детьми, просили подержать их на руках и пофотографироваться.
Общие тезисы были следующие:
Солидаризм, гуманизм и подлинная региональная интеграция решат многие проблемы Республики.
Общество должно не бояться полицию, а участвовать в её просвещении, образовании. В моей практике был такой случай: девочку-подростка насиловал отчим, а местная полиция не верила ей и её матери, «потому что изнасилованные ведь плачут и выглядят несчастными, а она не плачет и всё время смеётся и язвит». Причём копы не верили именно от неосведомлённости и незнания современных психологических, криминологических и криминалистических теорий и методов.
Полиция, в свою очередь, должна просвещать общество, быть с ним в диалоге. Должно быть взаимное уважение, для этого силовики должны прекратить хватать и запугивать подростков с парой косяков в ночных парках, а переключиться на реальные преступления, связанные с коррупцией, деятельностью крупных банд, зарекомендовавшими себя, как жестокие убийцы, и тяжкими/средними насильственными действиями, сексуальным и бытовым насилием на улицах и внутри домов. Гражданские, в свою очередь, должны признать необходимость существования силовых структур, по мере необходимости поддерживать их и помогать им стать более прозрачными, более осведомлёнными и компетентными, менее коррумпированными.
Не следует упрощать проблему современного рабства и сводить её к строго к гендерному насилию. Рабство бывает и трудовым (о нём не понаслышке знают многие жители Боливии, Парагвая, Перу, ряда стран Центральной Америки), и сексуальным, и связанным с траффиком органов, и сложносочетанным. В рабстве могут находиться и женщины, и мужчины, и даже дети. Раздувание масштабной ненависти между мужчинами и женщинами, между темно- и светлокожими, между рабочими и промышленниками, или крестьянами, или коренными жителями — не решит тех проблем, с которыми сегодня сталкивается Аргентина и, шире, весь Континент.
5 мая 2019